Мы в СМИ

С этого года у Фонда обязательного медицинского страхования есть возможность в одностороннем порядке разрывать договоры с частными клиниками, работающими в системе ОМС. Государственные страховщики воюют с врачами, а страдают, как всегда, обычные люди.

Онколог, гематолог и руководитель частной клиники Михаил Ласков опубликовал на своей странице в фейсбуке пост о печальном опыте взаимодействия с территориальным фондом ОМС Подмосковья. Фонд разорвал соглашение с клиникой, не выплатив долг за лечение пациентов с онкологией по полису обязательного медстрахования за последние десять месяцев. Люди, проходившие лечение у Михаила и его коллег, были экстренно отправлены в другие медучреждения. Свой текст доктор закончил словами: «Всегда поражался людям, которые считают себя бессмертными или отмеченными, ведь то, что они делают, ограничивает права их как потенциальных пациентов, их близких, друзей и родственников». Подробности ситуации и взаимоотношений частной медицины с Фондом обязательного медицинского страхования (ФОМС) Ласков рассказал в интервью «Таким делам».

«Полуподпольное ОМС»

С 2011 года услуги по полису ОМС могут оказывать не только государственные, но и частные клиники. Чтобы войти в систему, им нужно просто отправить уведомление о включении в специальный реестр организаций, работающих в сфере ОМС. При наличии медицинской лицензии, конечно. С каждым годом доля частного медбизнеса в системе увеличивается. В 2020 году услуги по полису ОМС предоставляли 3309 частных клиник, из них 200 организаций обслуживали жителей Подмосковья. Одной из них была клиника Михаила Ласкова, вошедшая в систему в 2018 году. 

— Михаил, два с половиной года в вашей клинике пациенты проходили лечение как на платной, так и на бесплатной основе, по полису ОМС. Почему вы решили пойти на сотрудничество с ФОМСом?  

— В рамках ОМС мы проводили курсы химиотерапии. Причина, по которой мы решили присоединиться к системе, проста. Вокруг нас множество людей, нуждающихся в лечении онкологических заболеваний. Но это дорогостоящий процесс. Если курс стоит, например, 20 или даже 50 тысяч, все проще. Накопить такую сумму вполне реально. Но что делать, если стоимость лечения превышает 200 или 300 тысяч рублей? У многих нет таких денег. Вхождение в систему ОМС позволило нашей клинике проводить курсы терапии для таких пациентов бесплатно. Счета оплачивал ФОМС. Для нас это решение было не из простых, но оно дало нам возможность помочь тем, кто раньше не мог к нам попасть. 

— У вас небольшая частная клиника, которая вряд ли сможет выдержать большой поток пациентов. Как вы принимали решение, кто будет у вас лечиться, а кто нет? 

— У нас действительно небольшой бизнес, несопоставимый по объемам с крупными сетевыми клиниками. На Западе это бы назвали частной практикой. Нашей клиникой управляют сами врачи — люди, понимающие процесс лечения пациента от и до и дорожащие своей репутацией. Конечно, мы знали: если к нам хлынет слишком сильный поток, мы не справимся, физически не сможем взять всех желающих. К тому же мы бы не смогли потянуть это финансово, в том числе из-за законодательства, касающегося ОМС. Но с другой стороны, мы могли помочь людям, дать им возможность выбрать, где именно лечиться. Мы особо не афишировали, что работаем по полисам ОМС, не давали рекламы. Вместе с коллегами решили предлагать этот вариант тем, кто приходит к нам на обычные консультации. Нас часто спрашивают на приеме, где можно пройти лечение по ОМС. Эти два года мы могли отвечать: прямо здесь, у нас. Еще помогали подопечным некоторых благотворительных фондов. При этом мы старались не превышать объемов, выделенных нам подмосковным ФОМСом, но брали пациентов из других регионов, в том числе из Москвы, в очень ограниченном количестве. В противном случае могли возникнуть проблемы.

— Вы опасались слишком пристального внимания со стороны ФОМСа?

— Да, мы действительно опасались быть заметными. Если фонд кем-то сильно интересуется, начинаются постоянные проверки, а в итоге клинике, как правило, перестают платить. Мы видели примеры, когда у частных организаций, начинавших массово лечить пациентов, возникали серьезные трудности, в том числе и с правоохранительными органами. Когда у фонда нет денег, иногда возникает полиция. В иных случаях клиникам приходится долго судиться с территориальным фондом, чтобы получить выплаты. Яркий пример — история клиник ГК «Объединенные медицинские системы», которые в марте отсудили у фонда более 330 миллионов рублей. Правда, иски были на 870 миллионов, если не больше (подробности судебного процесса можно посмотреть по ссылке. — Прим. ТД). Мы отдавали себе отчет, что слишком маленькие и слабые, чтобы противостоять такой машине. 

— Получается, вы с коллегами бесплатно лечили людей, но делали это…  тайно?

— Да, выходило такое «полуподпольное ОМС», если хотите. Но работать по-другому было сложно. Оплата счетов из фонда приходит постфактум, со значительными задержками, что означает большие вложения со стороны клиники — в закупку лекарств как минимум. Мы могли нанять больше сотрудников, найти более просторное помещение, но очень быстро прогорели бы финансово.